«Было очень страшно за жизнь и здоровье родного человека»

Моя мама работает медицинской сестрой в инфекционном отделении районной больницы. Недавно в отделении открылось подразделение для больных ковидом. Мама стала одной из первых, кто добровольно решил пойти работать в новый отсек «инфекционки». Она у меня медсестрой уже почти 30 лет, с 1993 года. Последние лет 20 проработала в гинекологии, но, когда райбольницу реформировали в рамках оптимизации медицинских учреждений и гинекологического отделения не стало, решила вместо выхода на пенсию пойти на передовую войны с новым вирусом.

Мама пошла работать медиком не со школьной скамьи. Вначале было восемь классов образования, ПТУ и работа контроллером ОТК на трубопрокатном заводе в горячем цеху. Это была очень тяжелая изматывающая работа, и, когда у нее появилась возможность хоть как-то облегчить себе жизнь, она решила получить медицинское образование. Это было легче, чем работать на заводе, и чище, и приятнее. И все же, я не думаю, что она пошла бы работать адвокатом, кондитером или воспитателем, наверняка ее привлекала именно медицина.

Наверное, я больше, чем какой-нибудь совсем не связанный со здравоохранением человек, слышал про медицину. Дома всегда были какие-то лекарства, средства перевязочные, мама знала, как оказывать первую медицинскую помощь, к ней всегда обращались друзья и соседи: поставить укол, сделать перевязку, дать таблетку «от головы»… Плюс в небольшом поселении сообщество было ограничено. Мамины подруги – с работы, знакомые – врачи и санитарки, круг общения родителей был в соответствии с профессией. Поэтому у меня были какие-то базовые знания в медицине, скажем, бытового характера.

Мамин второй муж (мой отчим) – тоже из медицинской сферы. Он работал рентгенологом – делал снимки сломанных и вывихнутых конечностей, то есть занимался подобного рода исследованиями. Это вредная работа: он выработал положенный стаж и к 40 годам ушел на пенсию. У него было образование массажиста, и сейчас он продолжает работать по этой специальности. Я думаю, для отчима это скорее всего была просто работа, которую он выполнял, вряд ли это было призванием. Не уверен, что он слишком по ней скучает, потому что, как только пришло время выходить на пенсию, он ушел из райбольницы и больше туда не возвращался.

Для матери, я думаю, это дело серьезнее, потому что у нее такой склад характера, она хочет помогать людям. Можно сказать, что это ее призвание. Долг. Клятва Гиппократа, которая до сих пор неукоснительно соблюдается. Наверное, это накладывает ответственность на всю жизнь, и, когда ты занимаешься этим несколько десятилетий, у тебя происходит профессиональная деформация, ты иначе уже не можешь. Человек осознанно ежедневно идет на риск для своего собственного здоровья ради помощи другим, даже если ему это не совсем нравится. У нас были разговоры о том, насколько это бывает страшно, противно, мучительно, но несмотря на это мама этим занимается, потому что она должна помочь, это ее работа и святая обязанность. Она должна это делать, «если ты в силах и в умении, то выбора нет». Несмотря на то что она разносторонний человек и с легкостью нашла бы себе предпенсионную подработку в любой простой сфере, она не уходит с этой работы, не ищет более легкую или приятную альтернативу. Наверное, это и есть ощущение какого-то долга, призвания.

Незадолго до пандемии у нас в райцентре произошло сокращение гинекологического отделения райбольницы в рамках оптимизации расходов на здравоохранение. Началось сокращение ставок медицинских работников. Руководство предложило несколько вариантов трудоустройства в том же учреждении, и работа в инфекционном отделении была наиболее удобным вариантом – такой же сменный график, зарплата примерно такая же.

Когда мама решила оформиться в ковидное отделение, я не то чтобы был против, но спросил, действительно ли она этого хочет и насколько лично ей это необходимо. Мы с мамой подробно обсуждали вопрос, ведь у нее уже был выработан медицинский стаж, она была на пенсии, поэтому имела полное моральное право и финансовые возможности закончить работать, не подвергать свою жизнь опасности, если ей этого не хочется. Но я понял, что именно этого ей и хотелось, это был осознанный выбор. Свободный выбор человека, который он, исходя из своих побуждений и взглядов, делает сам. Согласен я с этим выбором или нет, наверное, не так уж и важно, потому что каждый человек сам принимает решения. Могу сказать, что я горжусь мамой. У нас вся семья привыкла «лезть на рожон». Прадеды – казаки на Кавказе, дед – старшина пограничной заставы, дядька – государственный деятель, сын – путешественник.

Сначала я предпринимал попытки обезопасить маму. Я заказал ей качественные костюмы, фильтры, маски – средства индивидуальной защиты, потому что не был уверен в том, что их обеспечат ими в захудалой районной больнице. Первое время было очень страшно за жизнь и здоровье родного человека. В итоге она все равно заразилась и переболела, но бессимптомно практически, в легкой форме. Честно говоря, я не удивился, когда это произошло, и был к этому морально готов. Наверное потому, что мы с ней эту вероятность обсудили заранее. Сейчас этот страх притупился, я не могу сказать, что я каждый день переживаю за здоровье мамы в какой-то повышенной степени. Я не знаю, с чем это связано, – то ли с тем, что она так или иначе всегда подвергается какой-то опасности, то ли с тем, что это лишь одна из профессий, которые сопряжены с ежедневным риском, и к счастью, не самая опасная. Есть много людей, которые рискуют здоровьем и жизнью каждый день: сотрудники правоохранительных органов, люди, которые работают в шахтах, на вредных производствах. Да и вообще все мы, взаимодействуя с окружающим миром ежедневно, рискуем. Выходя на улицу, садясь за руль, покупая продукты и отправляясь в путешествия. Это не угроза масштаба радиоактивной катастрофы, поэтому четкое следование протоколам безопасности снижает риски до какого-то адекватного значения. Я был бы категорически против, если бы у нее было, скажем, желание поехать в Сирию на войну, помогать там больным. Или в Японию на Фукусиму спасать жизни зараженных радиацией. То есть, когда риск для здоровья кратно больше, и ты не можешь контролировать его сам.

Думаю, и еще одно важное обстоятельство сыграло свою роль. За годы работы в гинекологии им приходилось десятки раз делать аборты, что, по мнению ряда людей и организаций, является актом лишения жизни. Мама с каждым годом все тяжелее относилась к этой своей должностной обязанности. Могу сказать, что это явным образом угнетало ее жизнелюбивый богобоязненный характер. Вероятно, решение пойти работать в самый эпицентр неизвестной на тот момент болезни стало для нее попыткой искупления, шансом помогать спасать жизни, а не лишать их.

Что в итоге? Она получила множество новых знаний, как-то встряхнулась, потому что она все-таки поменяла сферу медицинских знаний с гинекологии на инфекционные заболевания. Стала ли она счастливее? Навряд ли, потому что работа стала тяжелее и опаснее. Помимо этого, психологически тяжело, когда люди умирают перед тобой на больничной койке, и ты не в силах им помочь по целому ряду независящих от тебя причин. Это тяжело, потому что она привыкла людям помогать и считает свою работу призванием. Может быть, она обретает внутренний покой от того, что пытается спасать людей и в большинстве случаев это получается. Не знаю. Определенным плюсом стало то, что мама начала больше заботиться о своем здоровье – работа с ковидом заставила ее больше времени уделять себе и мобилизовала.

Вообще отношение к своему здоровью – это вопрос воспитания. Есть люди, которые более ответственно относятся к своему здоровью, несмотря на то что родители у них не работают в медицине. У моих родителей же еще очень узкая специализация была. И потом это же все-таки средний медицинский персонал – больше практики, чем теории. Если бы отец работал доктором, например урологом или кардиологом, то, наверное, было бы больше прикладных, насущных знаний о здоровье, и у меня в том числе. Наверное, родители бы больше занимались самообразованием и делились знаниями именно о причинах и последствиях каких-то заболеваний. Поэтому в целом могу сказать, что, даже являясь сыном медиков, я не получил достаточных знаний о профилактике разных заболеваний в той степени, в которой мог бы.

Социальная роль медиков, мне кажется, состоит в просвещении населения в первую очередь и предотвращении болезней и их последствий. Я твердо убежден, что с большинством болезней нужно в первую очередь бороться просвещением, то есть не лечить, а предотвращать. И первичную образованность населения в области доказательной медицины сложно переоценить. Но мне кажется, что у нас нет таких институтов и практики медицинского образования детей и взрослых. Думаю, малое число врачей наделяют этой ролью. Мы обращаемся к врачу, когда становится плохо, хотя очень многих болезней можно было бы избежать, если бы люди осознаннее относились к своему здоровью.

Я общался с врачами по поводу своего здоровья достаточно много в своей жизни. И лишь несколько из них доходчиво и понятно объяснили причины тех или иных болезней, рассказали о последствиях и мерах, которые нужно было предпринять или предпринимать в дальнейшем, чтобы этого избежать. Просветительская роль врача угнетена или не развита, часто их работа сводится к каким-то исследованиям крови, подвижности, еще чего-то там, УЗИ, кардиограмма. Но тебя не посвящают в их результаты в той степени, в которой могли бы, чтобы у тебя сложилось четкое понимание, почему так произошло, и что делать, чтобы этого не произошло. Врач ищет проблему, находит ее и лечит – на этом все. За это его винить, наверное, нельзя, потому что это его основная цель – лечить. Но мне кажется, что было бы эффективнее еще и просвещать.

У нас ярко выражена роль врача и не так ярко роль среднего и младшего медицинского персонала. А у среднего медицинского персонала нет разрешения на широкий контакт с пациентами и такого авторитета среди них, чтобы нести какую-то просветительскую роль. Когда это конвейерное лечение, они просто ставят уколы, делают перевязки и другие медицинские процедуры, тут сложно говорить о влиянии на общество.

Если бы весь медицинский персонал – врачи и медсестры – больше просвещали людей, было бы лучше. Ты можешь не верить рекламе, учебнику, памятке или чиновнику. Но в тот момент, когда ты соприкасаешься с человеком, от которого зависят твоя жизнь или здоровье, ты с жадностью прислушиваешься. Думаю, в этот момент и нужно говорить с людьми о пользе профилактики, защиты, о необходимости правильного питания и активного образа жизни. О важности таких вещей, к примеру, как вакцинация или контрацепция. Потому что предотвратить всегда легче, чем исправлять последствия.