«Слова медиков откликались в наших сердцах»

Книга «Медики и общество: беседы во времена коронаВируса» представляет собой исследование новой социальной роли медицинских специалистов во время пандемии. Стала ли такая направленность исследования вызовом для вашей команды? Были ли сложности на этом пути? 

Екатерина Кожевина: Честно говоря, мы были довольно далеки от медицинской тематики: занимались исследованием приграничных территорий, которые переходили от одного государства к другому. Но между этими двумя, казалось бы, столь разными темами был связующий мостик – вопрос идентичности. Вопросами «Кто я?», «Какова моя роль?» задавались и жители пограничных земель, и медики во время пандемии. Благодаря этому мостику переход от одной темы к другой не был драматичным – раньше мы занимались локальными сообществами, а теперь стали заниматься профессиональным. Но, конечно, без трудностей не обошлось. 

Лидия Жур: Мы запустили это исследование в начале первой волны и в ситуации было очень сложно разбираться и нам, и медикам. Во многом потому, что информационное поле было перенасыщено коронавирусом: все переживали за себя, за свою семью. Рассказы медиков периода первой волны были очень эмоциональными и, конечно, невозможно было не сопереживать им. 

Мария Перминова: Однако беседы с медиками помогали нам самим справляться с ситуацией: казалось, что мы участвуем в каком-то большом деле, даже сидя дома, помогаем бороться с вирусом. Это было одновременно сложно и важно для нас. 

Тема социального признания медиков красной нитью проходит через все повествование. Она была заявлена на начальных этапах исследования или постепенно выкристаллизовалась из многочисленных интервью? 

Мария Перминова: У нас не было определенного фокуса, когда мы взялись за эту тему. Мы понимали, что медики оказались в сложной ситуации, их роль меняется и мы хотим в этом разобраться. Мы брали интервью у врачей совершенно разных специальностей, работников государственных больниц и представителей частной медицины. Мне кажется, поворотным стало интервью с Михаилом Насекиным, анестезиологом-реаниматологом инфекционной больницы в Коммунарке, в котором он говорил про героизм и социальное признание медиков. После этого мы стали фокусироваться на теме социального признания. 

Екатерина Кожевина: Сначала нас интересовало в основном отношение к мерам борьбы с коронавирусом. Интересовало, как сделать так, чтобы общество боролось не только с болезнью, но и за то, чтобы не заболеть. В начале исследования мы провели несколько интервью с профилактологами, которые, как нам тогда казалось, вышли на передний край борьбы с ковидом. Однако быстро стало понятно, что драматургия разворачивается на другом поле. Таким образом, сама динамика пандемии продиктовала нам необходимость обратиться к авангардной группе врачей-ковидоборцев, которая рисковала своей жизнью в «красной» зоне. 

Книга, значительную часть которой составляют цитаты из интервью с медиками, составлена в логике своеобразной терапии – по каждой теме приведены комментарии психологов. Как пришла идея сделать книгу «терапевтической»? Доводилось ли самим пользоваться советами психологов? 

Екатерина Кожевина: Книга должна вызывать интерес у читателя, представлять для него какую-то ценность. Мы заметили, что интервью, которые мы проводим с медиками, становятся для них своеобразной терапией: люди выговариваются и им становится легче. Поэтому мы решили построить повествование в терапевтическом ключе, объединившись с психологами и выступив в роли помогающих слушателей. 

Лидия Жур: Например, друг нашего проекта Инна Силенок, организатор службы волонтерской психологической помощи врачам, много рассказывала о своей работе в экстремальных условиях, делилась техниками, которые помогут преодолеть тревожность, паническую атаку. Я, кстати, неоднократно пользовалась ее советами: практиковала «дыхание по квадрату» и другие техники управления стрессом. 

Мария Перминова: Другой психолог обратила внимание на то, что многие люди сильно сжимают челюсти, когда злятся, и посоветовала в такие моменты жевать жвачку. Это позволяет разжать челюсти, переключить фокус внимания и немного успокоиться. Теперь, когда я злюсь, жую «Мамбу» – действительно помогает. 

Большинство медиков, скажем прямо, не очень разговорчивые собеседники. Были ли сложности в построении коммуникации? Если да, то как вы их преодолевали? 

Лидия Жур: Думаю, наши трудности можно описать с помощью трех «З». Первое – закрытость сообщества, второе – занятость медиков, третье – запрет давать интервью по теме коронавируса. Чтобы преодолеть эти «З», мы использовали ФОМ-Облако и контакты проекта Здрав.ФОМ – этим информантам была знакома наша компания, им не нужно было объяснять, что мы исследователи, а не журналисты. Конечно, мы использовали соцсети и личные связи: привлекали знакомых, друзей, друзей друзей и т. д. Когда база информантов была наработана, мы применили метод «снежного кома» – он принес нам новые контакты. Конечно, было много курьезных случаев. Однажды, например, мне пришлось брать интервью у медика, который находился в отпуске в Карелии. Он обещал выйти на связь вечером и действительно вышел – в половину двенадцатого. К тому же постоянно пропадала связь, и информанту приходилось давать интервью, стоя на холмике. Тем не менее, мы с ним продуктивно беседовали примерно до часа ночи. А с другим информантом я разговаривала в семь утра. К счастью, это было не в одни и те же сутки. 

Ваших собеседников можно условно разделить на несколько групп: врачи и средний медицинский персонал, управленцы, студенты вузов и представители социальных наук. Были ли какие-нибудь особенности общения с представителями каждой из групп? 

Екатерина Кожевина: Конечно, со студентами было легче общаться, чем с управленцами. А со знакомыми легче, чем с незнакомыми. Однако очень многое зависило не только от статуса и роли информанта, но и от его личности. Например, у нас получилась очень душевная беседа с Армаисом Камаловым, директором Университетской клиники МГУ. Он рассказал нам, как на День Победы нажарил шашлыков, упаковал и привез в больницу – угостить коллег, поддержать, подарить им праздничное настроение. Эта история тоже вошла в книгу. 

Мария Перминова: А мне повезло пообщаться с двумя социальными исследовательницами, которые пошли работать санитарками в ковидный госпиталь. Для меня эти интервью стали главными, ведь мои коллеги делали то, что могла делать я, если бы хватило духа. Они совмещали работу младшего медперсонала с работой исследователя: брали интервью у медиков, проводили включенное наблюдение. Беседуя с ними, я как будто побывала в «красной» зоне, увидела все глазами коллег. 

Лидия Жур: Каждая история была своеобразным открытием, каждая несла в себе какую-то деталь, дополнявшую общую картину. Так, после многих интервью, когда нам казалось, что картина жизни медиков уже более-менее сложилась, мы побеседовали с информанткой, которая рассказала нам о том, что медики постоянно проходят обучение, в том числе во время пандемии. Даже работа в «красной» зоне не освобождает их от необходимости все время совершенствоваться. Признаюсь, об этой части профессиональной жизни медиков, мы даже не догадывались. 

В книге уделяется много внимания тому, как изменилось восприятие медиков обществом. А изменилось ли ваше личное восприятие медиков и их работы после двухгодичного исследования? 

Лев Калиниченко: Мое личное восприятие медиков – глубоко личное, потому что мои родители – представители этой профессии. Я видел, как тяжело им приходится работать, как они пашут – это одна из причин, по которой я не стал продолжать династию. В пандемию медикам приходится очень непросто, поэтому я лишь убедился в правильности своего решения. 

Екатерина Кожевина: Мне, например, стало понятно, что работа для медиков – не просто работа, за которую они получают зарплату. Конечно, есть те, кто оставляет работу за дверью больницы, но таких меньшинство. А для большинства их работа – больше чем профессия. Это образ мыслей, образ жизни, судьба. 

Мария Перминова: До начала исследования мне казалось, что медики – особенные существа, которые живут в своей вселенной. Но теперь я поняла, что люди в белых халатах прежде всего – люди. Они имеют право на слабость, на ошибку, могут уставать, не хотеть быть героями и не быть ими. Это нормально. 

На презентациях книги «Медики и общество: беседы во времена коронаВируса» неоднократно звучало, что она будет полезна прежде всего медикам. А найдется ли в ней что-нибудь полезное для пациентов? 

Лидия Жур: Пандемия коронавируса в той или иной степени затронула нас всех: кто-то болел сам, у кого-то болели близкие, друзья, знакомые. Бесспорно, главную роль в борьбе с ковидом играют медики. Медицинское сообщество довольно закрытое, а в наших интервью медики откровенно говорили о своей профессии, о трудовых буднях, о сложностях, с которыми пришлось столкнуться, и эмоциях, которые они испытывали. Мне кажется, это может быть интересно простым людям, которым время от времени приходится бывать в роли пациентов. 

Лев Калиниченко: Главная цель пациента – выздороветь. Когда врач и пациент хорошо понимают друг друга, это значительно облегчает работу медика, потому что против болезни борются уже двое. На мой взгляд, книга поможет читателям по-новому взглянуть на российское здравоохранение, понять, с чем приходится сталкиваться врачам, поможет легче находить общий язык с ними, а значит, и быстрее выздоравливать. 

«Медики и общество: беседы во времена коронаВируса» – не первый труд вашего авторского коллектива. Помог ли опыт написания других книг в работе над этой? 

Мария Перминова: У нашей предыдущей книги – «Чувство острова» – другой формат. Это сборник биографических историй, не требовавших никакой интерпретации. Там мы в основном работали концептуально и имели дело с прямой речью. Несмотря на то что в книге про медиков тоже много прямой речи, работая над ней, мы больше выступали в роли исследователей. 

Екатерина Кожевина: Действительно, в книге «Медики и общество: беседы во времена коронаВируса» в отличие от «Чувства острова» явно слышен голос исследователя. Исследователя, который работает с данными не только интервью, но и количественного опроса, анализирует их, делает выводы и делится ими с читателями. Поэтому книга про медиков помимо документальной ценности, выражающейся в фиксировании цитат, имеет еще и аналитическую ценность. 

Открыли ли вы что-то новое в себе и для себя, работая над книгой? 

Лев Калиниченко: Я вспомнил навыки, которые получил еще в студенческие годы, когда надо было за короткий срок проанализировать много информации и сделать из нее выводы. Было приятно чувствовать, что я все это умею и могу. 

Лидия Жур: А я научилась правильно брать интервью. Мы основательно подходили к этой задаче: готовили вопросы для гайда, прорабатывали возможные варианты ответов, искали подходы к информантам. Конечно, ранее мы брали интервью в полевых экспедициях. Но это были живые беседы. А здесь интервью были в основном дистанционными и большей частью – в аудиоформате. Это накладывало свой отпечаток – сложно вызвать доверие у собеседника, которого даже не видишь, приходилось полагаться на слух, сосредотачиваться на интонации, даже на дыхании информанта. Это действительно новый и полезный в мире тотального онлайна навык. 

Как вы оцениваете свою работу в целом? Довольны ли результатами? 

Екатерина Кожевина: Книга, отпечатанная в типографии, получилась неожиданно большой и по-хорошему тяжелой. Берешь ее в руки и думаешь: «Вот он, весомый результат нашего труда!» Хочу сказать спасибо нашим героям за то, что, несмотря на свою занятость, они нашли время для искренних бесед. Слова медиков откликались в наших сердцах. Надеемся, они найдут отклик и у читателей. 

Лидия Жур: Когда мы рассылали благодарности нашим героям и сообщали о том, что вышла книга, они очень живо на это реагировали, интересовались, где именно можно найти их цитаты. Мне даже пришлось составлять постраничный список для некоторых информантов. Мне кажется, для медиков, как и для нас, очень важно осознавать, что книга – это что-то вещественное, вечное, то, что останется с тобой надолго. 

Лев Калиниченко: Я считаю, что книга «Медики и общество: беседы во времена коронаВируса» гениальна (смеется) и решительно ее всем рекомендую.