В режиме "нерабочих" дней многим россиянам пришлось отправиться в вынужденный отпуск. Как они переносят этот период?
Портрет «отпускников»
Доля людей, которые сказали, что они трудоустроены, но из-за эпидемии находятся в вынужденном отпуске или не работают, среди жителей городов с населением 50 тыс. и более составила 15%. В основном это люди среднего возраста (31–45 лет), со средним специальным или высшим образованием, проживающие в малых и крупных городах (с населением до миллиона человек). То есть вынужденные отпуска в меньшей степени затронули москвичей и жителей городов-миллионников. Связано это, видимо, с тем, что в больших городах организации смогли лучше адаптироваться к новым условиям и перейти на удаленный режим работы. На это указывают и другие цифры: в Москве 35% трудоустроенных перешли на работу из дома, в остальных городах России – вдвое меньше, 19%.
Чаще всего причиной ухода в «отпуск» являлось то, что характер работы этой категории респондентов не позволяет перейти на удаленный режим. Так ответили 83% опрошенных. 15% сказали, что в принципе их работа позволяет перейти на «удаленку», однако этого не случилось. Среди сфер занятости «отпускников» чаще встречаются те, которые в наибольшей степени пострадали от эпидемии: торговля – 21%, строительство и ремонт – 13%, услуги – 12%, промышленность и производство – 11%, образование – 8%, питание – 7%. Это может говорить о том, что решение работодателей отправить некоторых сотрудников в «отпуск» было действительно вынужденной мерой в кризисной ситуации. Абсолютное большинство «отпускников» (84%) признались, что скучают по своей работе. Это еще раз указывает на то, что мало кто обрадовался неожиданному «отпуску».
Финансовые трудности
«Отпускникам», как и безработным, тяжелее всего дается «карантинный» режим: 43% ответили, что им тяжело находиться в самоизоляции (против 31% по выборке). Вероятно, это связано с тем, что далеко не всем сохранили выплаты в полном размере. Лишь 19% получают зарплату полностью, четверть (24%) – частично, трети (33%) вообще ничего не платят. Причем почти половина находящихся в вынужденном отпуске признались (45%), что, если выплаты будут неполными, для них это будет серьезной проблемой. Неудивительно, что, как и в случае с безработными, субъективные оценки материального положения «отпускников» наиболее сильно смещены в негативную сторону: 39% оценивают свое материальное положение как среднее (против 49% по выборке), 32% – как плохое (против 26%), еще 21% – как очень плохое (против 14%).
По сравнению с другими категориями, люди в «отпуске» наименее оптимистично оценивают шансы своих предприятий на продолжение работы в дальнейшем. Если среди тех, кто продолжает ходить на работу или работает удаленно, 65 и 68% соответственно считают, что риска закрытия их предприятий сейчас нет, то среди «отпускников» таких 43%. Это сказывается и на эмоциональном состоянии. Оценивая свое текущее настроение по 10-балльной шкале, треть (33%) «отпускников» признались, что очень волнуются (8–10 баллов).
Соблюдение самоизоляции
«Отпускники» оказались наиболее дисциплинированными исполнителями предписаний режима самоизоляции. Подавляющее большинство (92%) из них сообщили, что придерживаются этого режима. К ним приближаются «удаленщики»: среди них таких 91%. А среди всех опрошенных доля тех, кто придерживается режима, составила 83%.
Большинство (64%) «отпускников» находят решение о введении режима самоизоляции правильным и оправданным (об обратном заявили лишь 16%), что практически не отличается от средних значений по выборке.
Таким образом, «отпускники» представляют собой гибридную категорию. С одной стороны, они чем-то похожи на тех, кто перешел на работу из дома. Например, они так же аккуратно соблюдают режим самоизоляции. С другой стороны, они наравне с безработными являются наиболее уязвимой категорией: многим за этот период не выплачивается зарплата, материальное положение ухудшается, а шансы не вернуться на работу оцениваются как довольно высокие.
__________
Источник данных: общероссийский опрос в городах с населением 50 тыс. человек и более. Сроки проведения опроса: 23–26 апреля 2020 года. Объем выборки – 1538 респондентов. Статистическая погрешность не превышает 3,1%.