• к-Темы
  • 15.06.20

Чужие проблемы или общая беда?

Мировой экономический кризис во время пандемии: оптика восприятия

qr-code
Чужие проблемы или общая беда?

Сообщения о мировом экономическом кризисе, спровоцированном пандемией, не остаются незамеченными аудиторией российских СМИ (46% опрошенных говорят, что такие сообщения попадаются им в последний месяц часто, еще 29% – что редко) и не оставляют ее равнодушной: почти у половины респондентов (47%) они вызывают беспокойство и тревогу (29% заявляют, что подобных чувств не испытывают).

Показательно, что особенно сильное беспокойство новости об этом кризисе вызывают у наименее обеспеченных россиян. Если среди респондентов, называющих свое материальное положение хорошим либо очень хорошим, лишь 27% испытывают тревогу по этому поводу, а 42% – не испытывают, то среди считающих свое положение средним – 40 и 31% соответственно, а среди тех, чье материальное положение, по их оценке, плохое или очень плохое, – 62 и 23% соответственно. Это довольно нетривиальное распределение, означающее, что неурядицы в мировой экономике воспринимаются россиянами преимущественно как имеющие непосредственное касательство к их повседневной жизни. В противном случае – если бы они интерпретировались главным образом как неприятности иноземцев, привычно смакуемые телевизионными экспертами, – люди, с трудом сводящие концы с концами, вряд ли сильно тревожились бы в этой связи. Скорее уж, наоборот, эти неприятности больше волновали бы людей относительно состоятельных, для которых заграница во всех смыслах ближе. 

О том, что в восприятии большинства наших сограждан проблемы мировой экономики сейчас неотделимы от проблем экономики российской и даже от их собственных финансовых проблем, свидетельствуют ответы на открытый вопрос «Что в новостях о мировом экономическом кризисе запомнилось вам сильнее всего, произвело на вас наибольшее впечатление?». Многие говорят, например, о росте цен и обесценивании рубля: «слышала, что должны обесцениться наши деньги», «бензин дорожает», «курс валют и возможная инфляция», «вырастут цены, произойдет обвал рубля». Казалось бы, подобные ответы (а их очень много) – вообще не на заданную тему. Но это не совсем так: ведь респондента спрашивают не о самых объективно значимых новостях (он не эксперт, и обращаются к нему не как к эксперту), а о том, что запомнилось именно ему, произвело на него самое сильное впечатление в контексте сообщений о мировом экономическом кризисе. Он и сообщает честно о том, что его «зацепило», задержалось в эмоциональной памяти: «цены вырастут».   

Столь же часто респонденты говорят о ситуации на нефтяном рынке. И здесь тоже с констатациями типа «падение цены нефти во всем мире», «отрицательная цена нефти» соседствуют высказывания с внутрироссийским акцентом: «падение мировых цен на нефть, на игле которой мы сидим», «наши на переговорах прощелкали цены и не пошли на уступки арабским странам». Многократно упоминаются экономический спад («спад уровня производства в глобальном масштабе», «закрываются массово предприятия, особенно малый и средний бизнес»), рост безработицы («безработица, увеличение безработных в мире и у нас в стране», «будет кризис с работой»), снижение доходов людей («у граждан нет денег», «зарплаты понизят»). 

Какой бы аспект кризиса ни упоминался респондентами, многие из них напрямую проецируют происходящее на Россию. Иногда именно эта проекция и оказывается главным содержанием высказывания: «все пойдет волной, и на нашу страну нахлынет», «наша страна страдает так же, как весь мир, но справляется». А некоторые подчеркивают именно всеобщий, тотальный характер этого кризиса, то есть невозможность избежать его влияния: «кризис по всему миру», «глобальный, тотальный и длительный», «всем хана».  

С последним лаконичным выводом согласны, впрочем, не все: во всяком случае, доля считающих, что в СМИ серьезность, глубина мирового экономического кризиса преувеличивается, составляет 26% и превышает долю считающих, что она, наоборот, преуменьшается (15%). Прочие либо полагают, что СМИ оценивают ситуацию объективно, либо затрудняются ответить. Да и в отношении продолжительности кризиса мнения разделились, причем наиболее алармистскую из предложенных позиций – мировой экономический кризис закончится не ранее чем через три года – выбрали лишь 16% опрошенных (среди обладателей высшего образования – 21%), то есть ровно столько же, сколько считают, что он завершится еще до конца текущего года.

В свете сказанного неудивительно, что россияне вдвое чаще разделяют мнение, согласно которому наша страна серьезно («сильно» либо «скорее сильно, чем слабо») пострадает от мирового экономического кризиса, нежели считают, что он мало затронет ее («слабо» либо «скорее слабо, чем сильно») – 47% против 25% соответственно. Распределение мнений тут, заметим, ощутимо варьируется в зависимости от предпочтительного источника информации. Среди тех, кто ориентируется преимущественно на интернет, численный перевес пессимистов над оптимистами является подавляющим (58% против 21%), чего нельзя сказать об ориентирующихся на традиционные СМИ (38% против 28%).

Считающие, что Россия сильно пострадает от мирового экономического кризиса, в ответах на соответствующий открытый вопрос в основном апеллируют к экономическим реалиям: говорят о росте безработицы («потому что люди сидят без работы, работу найти невозможно», «потому что половина России практически не работает», «безработица бешеная, работы долгое время не будет» – об этом говорят 10% от всех опрошенных), об остановке производства («экономика не работает, все закрыто», «мы два месяца выкинули, не выпускали ничего», «в связи с закрытием многих предприятий малого бизнеса» – 8%), о структурной слабости российской экономики и ее зависимости от экспорта сырья («потому что промышленность развита слабо», «своего ничего не производим, не выращиваем», «Россия сама ничего не производит, мы сугубо на природных богатствах развиваемся» – 8%), падении доходов бюджета из-за снижения цен на энергоносители («цена на нефть упала, и денег в бюджете мало будет», «вся экономика привязана к цене на нефть»» – 6%), снижении доходов людей («потому что люди меньше сейчас получают средств, чем раньше», «зарплаты нет, кредиты платить нечем», «очень много бедных в стране» – 5%) и т. д. 

Основные доводы их оптимистично настроенных оппонентов несколько иные. Они чаще всего говорят о ресурсном потенциале страны («большая страна, много ресурсов, не должна пострадать», «страна с богатым потенциалом и ресурсами», «у России есть потенциал, если его использовать, то мы в рост пойдем» – 4%), ее силе, мощи («верю в возможности России», «нас ничем не взять», «ну мы же сильные, Россия же все-таки держава» – 4%), своем доверии к власти («все правильно делает руководство», «власти сумеют решить данную проблему», «верю Путину, и мне кажется, что он не допустит» – 4%). Некоторые, правда, ссылаются на самодостаточность российской экономики (3%), ее устойчивость (3%), накопленные резервы (2%). Но наиболее распространенные среди оптимистов аргументы строятся все же не столько на наблюдениях, сколько на убеждениях.

Впрочем, мнения по поводу того, кто больше пострадает от мирового кризиса – Россия или страны Запада, разделились почти поровну: 30% опрошенных полагают, что для России последствия кризиса будут тяжелее, 33% – что легче. Причем чем старше респонденты, тем реже они склонны думать, что для России кризис в конечном итоге окажется более болезненным, чем для ее западных партнеров. 

Понятно, что во многом это связано с разными информационными предпочтениями: люди, которые ориентируются на традиционные СМИ, в полтора раз чаще говорят, что Россия перенесет кризис легче, чем страны Запада (37% против 23%, придерживающихся противоположной точки зрения), а те, кто ориентируются на интернет, – в полтора раза реже (28% против 42% соответственно). Но есть и еще одна зависимость, возвращающая нас к тому, с чего мы начали. Люди с хорошим или очень хорошим материальным положением (по самооценке, сильно коррелирующей с уровнем дохода) довольно решительно прогнозируют, что Россия выйдет из кризиса с меньшими потерями, чем страны Запада (39% против 15% считающих обратное), со средним положением тоже отдают предпочтение этому мнению (36 против 27%), а те, у кого материальное положение плохое или очень плохое, занимают эту позицию реже, чем противоположную (30 против 37%). 

Таким образом, если относительно благополучные, спокойнее прочих воспринимая новости о мировом кризисе, склонны полагать, что Россию он затронет скорее по касательной, то неимущие волнуются, предчувствуя, что именно у нас он оставит наиболее тяжелые последствия. 

А в целом данные опроса не оставляют сомнений в том, что большинство россиян сообщения о мировом экономическом кризисе не утешают (как фон, на котором отечественные экономические проблемы смотрятся не столь мрачно), а беспокоят. Постулаты об экономической – и не только – взаимозависимости усвоены, видимо, достаточно прочно и воспроизводятся независимо от нюансов отношений с иными странами. Возможно, коронавирус поспособствует закреплению этого ценного знания. 

Григорий Кертман

Поделитесь публикацией

  • 0
  • 0
© 2024 ФОМ