• к-Темы
  • 30.07.20

Евгений Лазарев: «Обеспечить кислородом себя, а потом пациентов»

Начальник международного отдела группы компаний «Медси» – об ответственности за здоровье во время пандемии

qr-code
Евгений Лазарев: «Обеспечить кислородом себя, а потом пациентов»

Евгений Лазарев – менеджер, руководитель международного отдела департамента по работе с корпоративными клиентами группы компаний «Медси», крупнейшей сети частных клиник в России

Виды из окопа

Я честно скажу: я был в этой войне в окопах. Мы работали по 12 часов, но на «удаленке», я был не в самых тяжелых условиях. Моя задача – выстраивание отношений с партнерской сетью компании, в том числе с международными партнерами. Въезд иностранцев в страну был ограничен достаточно жестко, но для нас из-за этого работы меньше не стало: мы по-прежнему лечили уже находящихся в России граждан иностранных государств, которых обслуживают страховые компании. Пациенты страдали теми же заболеваниями, которые были у них и до пандемии, и мы делали все возможное, чтобы они не почувствовали особенной разницы, разве что предлагали какие-то действия отложить на время, чтобы не создавать вероятность контакта с зараженными пациентами. И наш персонал, надо отдать ему должное, в каких-то ситуациях проявлял героические усилия, понимая опасность обслуживания граждан, которые приехали из стран, где пандемия была проявлена в большей степени, чем на тот период в России.

Как и в Великой Отечественной войне, первые дни были тяжелыми, а затем опыт и технологии позволили переломить ход пандемии. Находки российских специалистов, – а многие новаторские подходы были использованы именно в России, и достаточно эффективно, – были полезны и для иностранных врачей. Поэтому здесь есть чем гордиться, и очень приятно в очередной раз показать всему миру, что мы колыбель многих современных технологий в такой сложной отрасли, как здравоохранение.

«Благодаря» ковиду в нашей сети на самом деле произошел качественный скачок, если сравнивать с 2016–2017 годами. Мы не перегибали палку и не переходили в какую-то крайность: берем только ковид или не берем его вообще – мы смогли брать и ковид, отягощенный другими патологиями, и «чистых» пациентов, при этом сохранив первичное амбулаторно-поликлиническое звено и добавив туда телемедицину, а также систему дистанционного контроля и взаимодействия с пациентами. Эта ситуация задала новые параметры управленческой ответственности, новых взглядов на развитие частной медицины и здравоохранения в целом, потому что обнажила многие проблемы в здравоохранении. А когда мы видим проблему – это уже 50% решения.

Отложенный спрос

Самое интересное – спрос особо не изменился, медицинские услуги были и остаются востребованными. По крайней мере, в период пандемии парковка нашего флагманского клинико-диагностического центра на Красной Пресне была занята постоянно. Такие кризисы, как пандемия, заставляют людей пересмотреть свои ценности, а здоровье – это все-таки ключевая ценность человека. Люди осознали, насколько здоровье важно и хрупко. 

Есть такое понятие – отложенный спрос. Был короткий момент спада из-за самоизоляции: люди не всегда могли выйти из дома и дойти до клиники, стоматологии были закрыты, и многие другие услуги тоже не предоставлялись. После того как все снова стало доступным, количество обращений пациентов возросло. Люди откладывали поездки к стоматологам, плановые визиты к врачам, которые вели их хронические заболевания, и после отмены ограничений решили посетить своих специалистов и продолжить плановое лечение. К тому же люди не могут летом привычным образом отправиться на отдых и вынуждены по-другому отдыхать и по сути взаимодействовать со своим телом. Это очень хорошо, потому что в потоке событий и дел мы не обращаем на здоровье достаточного внимания. Сейчас же мы можем заняться своим телом и здоровьем более основательно, найти время для решения проблем, которые возникали раньше, но на которые не хватало времени и внимания.

Ответственность за собственное здоровье

Ситуации с пандемией было достаточно для того, чтобы все на короткий период обратили внимание на свое здоровье. У человека так построено восприятие, что после столкновения с какими-то страшными событиями новый тип поведения формируется в лучшем случае на год, затем многие действия возвращаются к привычной схеме. 

Вы видите тенденцию: как только сняли ограничения, люди вместе с этим сняли и маски. То есть люди не берут ответственность за свое здоровье, свою жизнь, а свои поступки расценивают как действия для кого-то извне, а не для самих себя – им нужен приказ сверху, некое отцовское желание, которое влияло бы на их поведение. Это действительно сложность, и я думаю, что мы можем столкнуться с такой проблемой, как вторая волна эпидемии. 

Интерес к собственной безопасности обычно проявляется в зависимости от того, насколько близко проявилась негативная ситуация. Вы, наверное, наблюдали, как среди знакомых кто-то говорил про коронавирус, что все это ерунда и выдумки, что пандемии не существует. И как только у этих людей кто-то из родственников или друзей заболевал, ситуация воспринималась совершенно по-другому. И я вижу многих врачей, которые сначала видели в коронавирусе некую разновидность гриппа, а когда столкнулись с потерей собственных друзей и коллег, то стали относиться к происходящему совершенно иначе.

Обычные врачи и обычные пациенты

Можно выделить две группы специалистов в сети клиник «Медси». Одна группа – это те, кто оказался на переднем фронте борьбы с COVID-19. Они смогли моментально перестроить крупнейшую в нашей сети Клиническую больницу в Отрадном под новую схему работы, закупить необходимое оборудование, установить новые системы вентиляции и очистки – это колоссальная работа, причем не только врачебная, но и инженерная, строительная, работа систем снабжения и закупок, ведь врач должен прийти уже на готовое место. И, конечно же, врачи, которые дальше сутками работали в новых условиях, в защитных костюмах с тяжелыми пациентами.

Но была еще другая группа людей, которые остались на обычном врачебном приеме с обычными пациентами, – этим врачам не достались лавры героев и почетная роль работы с ковидом. Но дело в том, что во время пандемии обычные заболевания, может, и потеряли свою прежнюю актуальность, но для многих пациентов это стало настоящей проблемой. Поэтому в наших клиниках были доступны практически все услуги: амбулаторные приемы, лечение в условиях стационара, хирургические вмешательства и другая помощь пациентам, которые не страдают COVID-19. А они тоже требовали к себе нового внимания, потому что появилось больше страхов, напряжения, обострились многие хронические заболевания, тяжелые патологии, в том числе требующие экстренного лечения.

Хорошо, когда у медицинской сети, такой как «Медси», много возможностей. Например, Клиническая больница в Боткинском проезде забрала на себя большинство хирургических патологий. В Клинико-диагностический центр «Красная Пресня» принимались пациенты по большинству амбулаторных патологий, онкоурологии. Врачи всех клиник сети «Медси» каждый день работали, помогая пациентам. Были и тяжелые случаи – если бы пациентам пришлось ждать своей очереди из-за ковида, состояние их могло значительно ухудшиться. И это не меньший героизм, чем работать в тяжелых условиях «красной» зоны. Врачи, которые взяли на себя «обычных» пациентов, смогли удержать в стабильном состоянии систему оказания медицинской помощи. И это важно отметить.

Внимание и поддержка государства

Сейчас государством проводится сильная рекламная кампания по поддержке врачей, которые лечат пациентов от COVID-19. В информационной среде, на форумах, в обсуждениях в интернете, в постах появилось больше теплоты и радости, что медицинские специалисты в таких тяжелых условиях остаются верны профессии и продолжают спасать жизни. Из-за пандемии обнажился скрытый страх в обществе: если врачи уйдут, что же мы будем делать без них? И появилось понимание, что этих людей надо поддерживать, кормить, давать им хорошую заработную плату, оборудование, другие инструменты и возможности спасать других.

Мне хочется, чтобы государство сделало все для поддержки медицинских специалистов. Дало бы им больше денег, возможность не работать более чем на полторы ставки, как приходится многим, не сдавать дополнительно кровь ради денег, не дежурить лишний раз на скорой помощи и прочее, что приходится делать врачам, чтобы сохранить нормальный доход. Для врачей важно отдыхать, высыпаться и получать дополнительное образование, чтобы просто нормально выполнять свои обязанности. Если государство даст им возможность не быть постоянно на износе, то мы получим качественный скачок по продолжительности жизни, по снижению смертности и другим целям, которые ждут от современного здравоохранения.

В XXI веке не должно быть «не щадя живота своего». Это, может быть, Чехов относился к профессии врача, как к служению и некой обязанности, зарабатывая писательским талантом, чтобы потом лечить, но сейчас люди выбирают профессию для того, чтобы зарабатывать деньги, развиваться и благодаря своему интеллекту и знаниям помогать другим людям. У нас есть столько технологий и возможностей, чтобы сохранить жизнь профессионалов, чтобы не превращать работу в подвиг. Мы должны исходить из технологических прорывов, а не из моральной стойкости и желания бороться до конца жизни, наша задача стоять не насмерть, а стоять на жизнь, потому что врачи спасают жизни, и каждый из них должен прожить еще и свою собственную, неповторимую. И у врачей должно быть достаточно кислорода, чтобы обеспечить в первую очередь себя, а потом уже и остальных пациентов.

У врачей не возникает дилеммы хочу – не хочу: если ты врач, тебе приходится находиться в этом поле, работать, спасать жизни. По крайней мере, у многих врачей, которых я знаю лично, вопроса мотивации даже не возникает. Они борются сейчас, а обсуждать деньги, смыслы, и что делать дальше, они готовы потом, когда мы победим пандемию. Я знаю врачей, которые жили в медицинских центрах: забирали вещи из дома и просто переезжали в больницу – это была повсеместная практика. То есть они устали, они измучены, и они, конечно, задавались вопросом, надо ли им это дальше продолжать, но в моменте, когда идет тяжелая работа, ни у кого не возникает сомнений. Этих людей много лет готовят, образовывают и создают некий формат не только профессионала, но и личности, которая в сложной ситуации никогда не отступает.

Доминирование знанием

В процессе обучения врача в его восприятие мира вносятся достаточно серьезные корректировки. Во-первых, он получает определенное, в некоторых случаях циничное отношение к человеку, человеческому телу. Во-вторых, врач действует с позиции доминирования знания. Он имеет специальное образование, владеет стандартами и правилами действия для решения медицинских проблем. Когда врачей и пациентов много, по-другому нельзя: нужно переводить профессию из формата искусства в формат стандартизированного процесса, потому что этим надо управлять. Отсюда возникает недопонимание: с одной стороны, почти все медицинские проблемы систематизированы и определены схемы действия, а с другой, каждый пациент и его случай уникален и требует особого подхода. 

Раньше безоговорочное подчинение врачу было нормой. Сегодня пациенту доступны разные клиники: немецкие, израильские, американские, разные врачи, подходы к оказанию самой помощи, схемы взаимодействия. В этих условия врач должен выбрать какую-то понятную и комфортную ему схему работы. И, к сожалению, для многих комфортная схема работы – это жесткое доминирование: я тебе сказал – ты должен сделать; не хочешь – не делай, но у тебя будут проблемы. И в некоторых случаях мы теряем связь между врачом и пациентом. Коммуникация все-таки должна выстраиваться с позиции объяснения: врач должен проговаривать, объяснять, почему он хочет осуществить то или иное действие. При этом врачу не стоить считать себя выше всех, нужно помнить, что он такой же обычный человек, но с особым образованием. 

У нас в организации есть документ, касающийся этики поведения, и там достаточно точно обозначено, как врач должен вести себя с пациентом. В первую очередь, это партнерские отношения: пациент доверяет, а врач помогает и направляет. Хотя модели должны быть разные, как и врачи: чем шире выбор у пациента, тем проще ему будет работать со своим здоровьем. На начальной стадии, в амбулаторно-поликлиническом звене должна быть партнерская схема, когда человек чувствует себя независимо, а на дальнейших этапах, когда мы уже понимаем, какое у него заболевание, врач должен выстраивать схему взаимодействия, исходя из влияния заболевания на психику человека. Например, если речь о снижении веса, врач все-таки должен выступать в доминирующей роли, заставлять пациента следовать правильным схемам пищевого поведения. Когда мы говорим про нарколога, психиатра, хирурга, тот также может выступать как доминирующее лицо. В партнерских отношениях человек может сказать «нет», но нужно донести до него информацию так, чтобы он сказал «да». Эту модель поведения пациенту нужно не навязывать, а предлагать, разъяснять, чтобы человек ее принял. 

В условиях пандемии нужно заставлять людей действовать по определенным правилам, но не превращать это в сплошное давление и ограничения – должно быть четкое объяснение, почему мы это делаем, нужно мотивировать людей. Нужно выстраивать отношения с ними, сейчас это похоже на некую игру, когда нам говорят: надень маску, надень перчатки, но не объясняют зачем. Только в метро, надо отдать должное, появилась понятная инфографика, которая показывает процент снижения заболеваемости окружающих и уменьшения опасности для самого человека, надевшего маску. 

Наша работа в «Медси» построена на принципах партнерских отношений, этики и общих целей, где самой главной целью является результативная помощь нашим пациентам.

Исследовательский комментарий

В этом интервью, как и в предыдущих (беседах с Н. В. Погосовой, А. А. Камаловым), явно проявилась тема медицинского сообщества как объекта заботы. Эксперт отрицает риторику героизма и полагает, что не должно быть сражений не на жизнь, а на смерть. Медики должны чувствовать себя защищенными, отдыхать, восстанавливаться и не выгорать на рабочем месте. Другой вопрос – что сами медики относятся к перегрузкам как к обычной работе. Евгений Лазарев говорит, что медицинское образование предполагает не только получение определенных навыков, но еще и развитие личности, которая будет устойчива в сложных ситуациях. Такую позицию мы встречали и в интервью с реаниматологами, которые подчеркивают, что просто делают свою работу.

В качестве модели, которая предпочтительна в общении с пациентами, эксперт предлагает партнерскую, но с выстраиванием четких правил и ограничений. Даже если пациент вынужден действовать определенным образом, не имея возможности сделать самостоятельный выбор, ему должны быть предложены понятные объяснения, которые формируют мотивацию. Например, следовало бы подробнее объяснить, зачем именно людям надо носить маски и перчатки, чтобы это не было похоже на игру.

Лидия Жур

Поделитесь публикацией

  • 0
  • 0
© 2024 ФОМ