Как пандемия формирует новые общественные нравы

Коронавирус разделил людей на два лагеря: одни отрицают существующую угрозу и пренебрегают профилактическими мерами, другие, напротив, слишком рьяно относятся к ношению масок и враждебно реагируют на тех, кто этого не делает. Болезнь перестала быть личным делом. Диктует ли коронавирус новую этику в обществе, рассуждает социолог Симон Кордонский. 

По мнению обывателей, вирусы представляют собой микроскопические сущности, которые постоянно пытаются навредить человеку. То есть, вирусы – это современная форма средневекового понятия «черти», поясняет социолог. Вокруг вирусов уже сформирована мифология, напоминающая ту, где черти играли значительную роль. Даже электронно-микроскопическим образам вирусов придаются признаки, характерные для изображений чертей. И все так называемые необходимые меры защиты от них сегодня сводятся к изоляции заболевших, защите от аэрозолей, с которыми распространяется вирус, лечению больных, а также дополнительным действиям, кажущимся излишними, вроде мытья улиц и различных поверхностей.

Говоря об изменениях, которые принес в нашу жизнь коронавирус, Симон Кордонский отмечает возрождение (становление) еще одной ветви власти – санитарной. В ходе борьбы с ковидом службы, контролирующие санитарно-эпидемиологическую обстановку в стране, фактически получили право вмешиваться в личные отношения людей, ограничивать их в отправлении естественных потребностей и применять «меры социальной защиты» в случае нарушения ситуативных норм. Это право, по мнению социолога, в итоге может стать юридической нормой.

Сегодня ношение маски сродни дресс-коду, не соблюдать который, во-первых, неприлично, а, во-вторых, небезопасно. Отвечая на вопрос, опережает ли в таком случае этика профилактику, Симон Кордонский говорит, что в ситуации с пандемией люди разделились на три группы по отношению к угрозам и страхам, вымышленным и реальным. Первая группа – мнительные, которые верят в ужасы, транслируемые про коронавирус (их, согласно наблюдению социолога на улицах, не более 10%). Вторые – ковид-диссиденты, отрицающие все, что говорят о ковиде, и их тоже не больше 10%. Третья группа – ковид-конформисты, которые слабо верят в то, что пишут о вирусе, но при этом подстраиваются под ситуацию.

Первая и вторая группы конфликтуют друг с другом, и иногда, отмечает социолог, дело доходит до применения силы. Мнительные убеждены, что не носить маску неприлично и опасно, а ковид-диссиденты считают, что ее ношение – свидетельство доверчивости и позорной слабости.

Ковидный – это человек, заразившийся вирусом. Термин имеет пренебрежительно-брезгливую интонацию. По мнению Симона Кордонского, желание выявить и заклеймить такого человека – старая привычка интеллигенции, которая в былые времена изощрялась в поиске и раскрытии стукачей. Поэтому ничего нового не случилось, просто стигматизировать теперь принято заболевших, ковидных.

Отсутствие шквала негодований относительно введения практики электронных пропусков во время самоизоляции Симон Кордонский объясняет тем, что российское общества пока что индифферентно к подобным цифровым инновациям. На данном этапе они реализованы на низком уровне и не в том масштабе, чтобы вызвать неприятие общества. Несмотря на проекты таких компаний как «Яндекс», профессор пока что не ожидает в ближайшем будущем появление в России работающих аналогов китайского социального рейтинга.

Нынешняя пандемия далеко не первая и не последняя, отмечает Симон Кордонский. Но сам он ничего не слышал об этике чумы или гриппа-испанки. Люди по-разному реагируют на угрозы своему здоровью и благополучию. Религиозные люди воспринимают болезни как кару божью и истово молятся, богатые думают, что можно откупиться, кто-то надеется найти успокоение на дне бокала, приверженцы современной медицины ждут волшебную таблетку, а верящие в гомеопатию видят спасение в своих лекарствах. По мнению профессора, нет оснований считать, что реакции на угрозы специфичны для каких-либо социальных групп. Скорее, наоборот, именно в соответствии с этими реакциями формируются специфичные для эпидемии социальные группы, в которых представлены богатые и бедные, молодые и пожилые, мнительные и ковид-диссиденты.