Людмила Борисенко: «Им нельзя прерывать терапию»

Мы сейчас работаем не в полную силу: часть образовательных мероприятий заморозили и пока не пытаемся трансформировать их в онлайн. Понимаем, что надо перестраиваться, но это процесс постепенный, сразу ничего не происходит. В Telegram и WhatsApp перевели только группы поддержки. Наши специалисты и клиенты практически живут группами взаимопомощи – собрания помогают им не сорваться. Но разговоры в чате менее эффективны, чем встречи вживую, потому что для таких бесед важно личное общение.

Еще мы помогаем Центру СПИД на волонтерской основе. Сегодня в учреждениях нельзя группировать большое количество пациентов, а лекарства людям необходимы, им нельзя прерывать терапию. И наши психологи, молодые ребята, на своих машинах развозят медицинские препараты по городу и ближайшим поселкам.

В начале пандемии было много фейковой информации: пациентам говорили, что препараты от ВИЧ работают и против COVID-19. Наш телефон доверия тогда разрывался. Приходилось развенчивать мифы и объяснять, что надо все равно соблюдать меры профилактики. А то потом вирус сядет на другой вирус, и какие будут последствия, никто не знает.

Как только карантин начался, люди, которым помогает наш центр, были очень активными: каждый придумывал, чем себя занять и как можно этим похвастаться перед другими. Затем наступила фаза принятия, потом – усталость, депрессия, а сейчас начался этап отрицания. Все постепенно привыкли к страху, в этом состоянии долго жить невозможно. И, как говорит молодежь, уже стало по фигу.

Каждый год мы делаем программу, где описываем, чем будем заниматься следующие двенадцать месяцев. Этот план публикуем и находим желающих, готовых давать деньги нашей организации. Много пожертвований приходит от частных лиц и компаний. В основном это люди, которые раньше употребляли психоактивные вещества, а сейчас находятся в длительной ремиссии. Они поддерживают нас, не требуя ничего взамен, потому что в период реабилитации прошли программу «12 шагов» (программа духовного переориентирования для зависимых. – Прим. ред.). В «12 шагах» есть концепт «высшая сила» – она помогает справиться с трудностями. А человек, в свою очередь, должен служить этой «высшей силе», например, жертвовать деньги или работать волонтером. Наши дарители прошли эту программу, поэтому они бескорыстно помогают нашему центру. Многие из них работают в Москве, некоторые живут в Италии, у кого-то свой бизнес в Германии, но все начинали в Саратове.

В прошлом году благодаря жертвователям мы собрали более полумиллиона рублей и купили вакцины от вызывающей рак папилломы шейки матки, которая часто возникает у ВИЧ-инфицированных девочек. Тогда нам помогло много человек, но никто не захотел получить взамен хоть какой-то благодарности: я предлагала вывесить на сайте фамилии, но все отказались.

А недавно искали деньги на детское питание. ВИЧ-инфицированные матери кормят детей смесями, потому что через грудное молоко можно передать вирус. Но в Саратове детское питание выдают не всем детям, рожденным от ВИЧ-инфицированных матерей. И мы собрали 800 тыс. рублей, купили заменитель женского грудного молока и передали в аптеку Центра СПИД.

Нам помогают не только деньгами. Например, в Центре СПИД была унылая детская комната. Я написала людям, прошедшим у нас реабилитацию, и мы своими руками сделали капитальный ремонт. Поменяли сантехнику, красиво расписали, укомплектовали детскими игрушками. А в этом году еще и проточный кулер купили.

Сейчас кризис. У нас нет постоянного финансирования, а дарители сами сидят без денег – мелкие частные фирмы закрылись по всему миру. Мне недавно написала женщина из Италии: «В этом году не смогу вас поддержать, бизнес просел». То же самое в Саратове: человек, который помогал много лет, перевел только семь тысяч, потому что больше не смог.

У наших пациентов увеличилось количество срывов. Сначала все визжали, паниковали, а потом сникли, потому что люди, сидящие в замкнутом пространстве, утомили друг друга. Подо мной живет многодетная семья, и младшая девочка под конец самоизоляции начала закатывать истерики: «Да надоели мне все!» Она просилась гулять со взрослыми по двору, а ей отвечали: «Когда будешь вести себя, как человек, тогда мы тебя с собой и возьмем». В обычной жизни это цивильная многодетная семья, а тут все переругались.

Сидеть дома без движения трудно. Можно заниматься хобби, но как бы красиво вы ни вязали крючком, этим творчеством надо делиться с другими людьми. Нужен выход: кто-то должен увидеть, что вы сделали, и восхититься.

Меня всегда возмущало, что у нас в очередях все стоят вплотную и дышат друг другу в позвоночник. А за границей уже много лет люди соблюдают дистанцию: 1999 год, Нью-Йорк, на кассе все в метре друг от друга. Тогда не про ковид думали, а про свои кошельки: заглядывать в карман к соседу было неприлично, поэтому и стояли в отдалении. Считаю, что соблюдать дистанцию – это нормально, это хорошая привычка, которой надо следовать, и не только во время пандемии. Когда коронавирус закончится, одни люди и дальше будут соблюдать личные границы, держаться поодаль, а другие продолжат сидеть рядышком на лавочке и набиваться в лифт под завязку.