• к-Темы
  • 27.05.21

Надежда Власова: «Сохранить себя и продолжать работать»

Психолог-психоаналитик, участник волонтерского проекта «МыРядом2020» – о том, как медики справляются с психологическими проблемами во время пандемии

qr-code
Надежда Власова: «Сохранить себя и продолжать работать»

О проекте «МыРядом2020»

Во время пандемии я начала участвовать в благотворительном проекте «МыРядом2020», туда меня пригласили в качестве супервизора – консультировать психологов, помогать им справляться со сложностями, которые возникают при общении с пациентами. Консультации проходят онлайн, и для меня это уже давно привычный формат – многие мои клиенты живут за рубежом, с ними я общаюсь удаленно, так что перестраиваться не потребовалось. К тому же у меня относительно большой опыт на телефоне доверия – я там шесть лет проработала, поэтому влиться было легко.

Когда началась пандемия, психологи не смогли остаться в стороне, сразу поспешили на помощь. И людей в нашем проекте очень много: у нас же профессия, которая требует сочувствия, так что откликнулось огромное количество. С нами работают специалисты по всей России и не только – русскоязычные психологи за рубежом тоже присоединились. У всех разный уровень подготовки. Единственное, большинство психологов до этого работали только в длительной терапии и им было сложно подстроиться под короткий формат, когда проблему надо разрешить за пару звонков.

Первоначально проект «МыРядом2020» организовывался для врачей. Его инициатором была психолог из Екатеринбурга Надежда Сафьян. В марте 2020 года она увидела новость о том, что медсестра из Италии заболела коронавирусом и, не справившись с переживаниями, что могла заразить других, покончила жизнь самоубийством. Надя поняла, что в такой сложный период обществу просто необходима психологическая поддержка, поэтому написала в соцсетях о своей идее бесплатного оказания помощи тем, кто в ней нуждается. Так и родился проект «МыРядом2020».

Так вышло, что первое время на линию звонили обычные люди, не медики. Многие были сильно встревожены, напуганы: кто-то работу потерял, кто-то сам заболел, у кого-то близкие заразились, потом добавились беременные женщины, боявшиеся подцепить ковид. У некоторых обострились проблемы в семье, начались ссоры, конфликты, сильная агрессия на детей, партнеров, родителей.

Психологи, согласившиеся участвовать в проекте, совсем не ожидали, что будет такое количество звонков, и вначале нам пришлось работать как круглосуточная служба. При этом у нас все работали бесплатно. Весной этого года стало спокойнее, на некоторых линиях началось затишье, и мы решили поменять формат. Теперь отвечаем только в дневное время, но заявку на разговор можно оставить в любой момент.

Сейчас у нас работают шесть линий. Есть кризисные линии для детей и подростков, для медиков, для беременных, для педагогов, а еще у нас существует линия письменной помощи.

Самый востребованный формат – это чат (письменная линия помощи), чему мы сами были удивлены. Изначально делали эту линию для тех, кто находится в больнице с ковидом: для людей, которые лежат на ИВЛ или в общих палатах. Но оказалось, что этот чат удобен для подростков: сегодня молодые люди постоянно сидят в мессенджерах, для них это нормально. И мы получаем от молодежи очень много обращений, в том числе и о попытках суицида.

Отвечать письменно в чате – это трудная работа. Не слыша голоса, не видя человека, надо уметь определять по тексту, кто перед тобой, какие у него на самом деле проблемы, что с ним случилось, может, это вообще кто-то балуется. Многие пишут с депрессиями, тревожными расстройствами, паническими атаками, у некоторых уже есть психиатрические диагнозы, и не всегда люди такие вещи проговаривают сразу.

Самые трудные пациенты

Вначале, когда открылась линия для медиков, поступало мало заявок, потому что у врачей очень специфичный характер – они предпочитают сами справляться со всеми трудностями. Не даром медики считаются самыми трудными пациентами – они привыкли сами все знать, и про свое состояние знают лучше остальных, и про свои болезни, и про лечение. Мы даже специально выпускали листовки о нашей горячей линии, раздавали их и в поликлиниках, и в больницах, и администрациях, чтобы как-то подтолкнуть врачей обращаться за помощью. А она им точно требовалась, потому что в «‎красных» зонах действительно адская работа, которая приводит к эмоциональному выгоранию.

Первое время медики, которые к нам приходили, были настроены настороженно, даже скептично. Говорили, мол, я и так все знаю, что вы еще можете сказать. Но постепенно удалось переломить эту тенденцию, и зимой – весной стало поступать больше звонков. Тогда огромное количество медиков эмоционально выгорели, ощутили, что их бросили, что никому ничего не надо. В разговорах сквозила обида, злость, многие чувствовали себя беспомощными.

Медикам обидно, потому что они работают в адских условиях: у них длинные смены, им приходится ходить в душном комбинезоне, в натирающей лицо маске, они даже в туалет из «красной» зоны выйти не могут. А в это время обычные люди гуляют по улицам и говорят, что никакой пандемии нет, что ковид придумали правительство и врачи, которые хотят нажиться на простых смертных. Существует несоответствие: медики – на передовой, спасают жизни, а большинство людей считают, что это ерунда и заговор. К тому же во многих городах перестали соблюдать правила профилактики. У нас в Екатеринбурге практически никто не ходит в масках и все очень свободно: люди веселятся, сидят компаниями, пьют пиво, жарят шашлыки.

А от медиков требуют работать, как в военное время: врачей призывают в госпитали, как на войну, и они не могут отвертеться, хотя в стране не было объявлено чрезвычайное положение. У меня подруга-медик недавно родила двойню, сидела в декрете с детьми дома, так ее тоже призвали, сказали, что военнообязанная. Она очень боялась попасть в «красную» зону, боялась умереть, оставить детей одних. В итоге ей повезло: ее отправили работать в обычное отделение, хотя и там можно заразиться ковидом.

Медики злятся на правительство, что оно не всегда обеспечивает безопасность, что ресурсов не хватает, что деньги не платят вовремя. А многие шли в «красные» зоны именно за заработком. И сегодня сложилась ситуация как в 1980-х годах, когда спасатели ездили дезактивировать Чернобыль, потому что там обещали хорошие деньги.

Многие медики переболели, у кого-то умерли родственники, у меня несколько коллег потеряли самых близких людей, например, и мужа, и маму. Получилось, что у них практически вся семья погибла.

А при этом врачи еще мыслят, как спасатели: они пытаются спасти всех, не обращая внимания на себя, на свое состояние. Поэтому начинают быстро выгорать: растрачивают эмоции, забывают про себя, работают, не покладая рук, и в какой-то момент силы просто заканчиваются.

Вернуть человеку ответственность

Врачи, которые к нам приходили, в основном пытались понять, как сохранить себя и продолжать работать, а при этом еще и не умереть от усталости.

Общаясь с медиками, мы старались их как-то заземлить. Одна из самых больших травм за время пандемии – это состояние беспомощности у людей. И непонятно, когда эта беспомощность пройдет, неизвестно, когда пандемия кончится, чем кончится, какие будут последствия. И у нас была задача вернуть человеку ответственность за свою жизнь, вернуть ощущение, что он даже в этой ситуации может что-то сделать. Мы объясняли, что человек все равно может влиять на происходящее: надевать маску и перчатки, дезинфицировать все вокруг, съехать и пожить отдельно от семьи, чтобы не инфицировать близких. А медикам очень страшно заразить своих, ведь они каждый день видят умирающих из-за ковида, а это очень мучительные смерти.

Были никем, а теперь – герои

Медики себя героями не чувствуют, скорее ощущают людьми, которыми затыкают дырки. Многих слова про героизм вообще раздражают, им в это с трудом верится после стольких лет обесценивания их работы: врачам обидно, что за последние годы их профессия была нивелирована до сферы услуг. Еще и в СМИ постоянно писали то про врачей-убийц, то про психологов-убийц, потом было много судебных дел в отношении врачей. А теперь по какой-то отмашке сверху писать такие вещи перестали, медиков стали превозносить, и это тоже вызывает злость. «Мы совсем недавно были никем, на нас плевали, говорили, что из-за нас только люди умирают. А тут наступила пандемия, и все стали рассказывать, какие мы герои».

В то же время медики надеются, что к ним начнут лучше относиться, будут нормально финансировать медицину, в клиниках врачей будет больше. А то в Екатеринбурге месяцами невозможно попасть к узкому специалисту. Сейчас практически все больницы и поликлиники превратились в ковидарии, на весь город остались четыре поликлиники, а город-то – двухмиллионник. У многих отменились плановые госпитализации, и врачи, с одной стороны, чувствуют себя в этом виноватыми, а с другой – правда не хватает специалистов в ковидных стационарах.

Кстати, это еще одна проблема, которая будет аукаться и после окончании пандемии: многие собрались уходить из медицины. Говорят, что устали, больше не хотят в этом участвовать, готовы уволиться сразу, как закончится эпидемия. Настолько они выгорели, настолько сгорели.

О будущем

Хочется, чтобы правительство изменило свое отношение к медикам, тогда и люди к ним будут иначе относиться.

Сегодня во многих университетах сворачиваются дополнительные программы, и сейчас медики, которые заканчивают институты, совсем не понимают, как общаться с пациентами и как их лечить. Недавно у меня анонимно была девочка-клиентка. Рассказала, что вышла на работу в поликлинику и обомлела: оказалось, она вообще не понимала, как на основе жалоб ставить диагноз. В университете они про волчанку зубрили, про серьезные заболевания, а их в обычной районной поликлинике нет, там надо с ОРВИ и с ОРЗ работать. А она не знала как, ее этому не учили. И девочка реально приходила на каждую консультацию и просто ревела от беспомощности, что ее выпустили вот такую к людям. Причем в медакадемии она училась на отлично. В итоге за восемь месяцев она немного привыкала, стало лучше, но потом ее посадили на ковид. И теперь эта тревожная девочка, которая тормозит, боится совершить ошибку, часто от испуга не понимает, что ей говорят, принимает ковидных пациентов. И я ей искренне сочувствую. И боюсь за нее.

В России очень низкий уровень медицины, в этом проблема. Конечно, существуют опытные врачи, которые давно работают в профессии, но есть и те, кто недавно начали, грубо говоря, они ничего не знают. И если врач при пациенте сидит и гуглит про заболевание, ищет, какие таблетки надо выписать, как ему можно доверять?

Мария Перминова

Поделитесь публикацией

  • 0
  • 0
© 2024 ФОМ