Уцелел ли малый бизнес?

Коронавирус стал серьезным испытанием для тех, кто отважился открыть свой бизнес.

Фото: Сергей Куксин

Основной экономический удар пандемии приняли на себя представители малого и среднего бизнеса – владельцы маникюрных салонов, обувных мастерских, придорожных кафе. Большинство из них – так называемые вынужденные предприниматели.

Люди, которых жизнь вытолкнула в бизнес и которые не имеют иных источников существования. С первых же дней пандемии государство стало оказывать им поддержку путем различных преференций. Достаточно ли эффективной оказалась эта поддержка и насколько она помогла? Как перенес малый бизнес нашествие коронавируса? Обсудим тему с руководителем департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ доктором экономических наук Александром Чепуренко.

Можно ли уже говорить о том, как малый бизнес перенес пандемию, или еще рано?

Александр Чепуренко: С одной стороны, говорить об этом  пока рано – и пандемия еще, к сожалению, не закончилась, и данные статистики за 2020 год будут уточнены чуть позже. С другой стороны, есть различные опросы, есть экспертные оценки, которые позволяют поделиться ощущением. Первое: малый бизнес, конечно, просел, но мы его не потеряли как сектор, массовой безработицы не было. А с осени 2020 года бизнес начал потихоньку восстанавливаться. Между тем ряд экспертов – и я в их числе – весной прошлого года ожидали гораздо худшего развития ситуации. Почему? По моему мнению, дело в том, что уже задолго до начала пандемии в секторе малого бизнеса в России сложились неблагоприятные тенденции: он стал сокращаться за счет превышения числа закрывающихся бизнесов по сравнению с вновь открываемыми еще примерно с 2016 года. Иначе говоря, бизнес-климат был уже очень суровым, так что приход "зимы" не сильно его ухудшил. Второе: опираясь на данные представительного опроса владельцев малого бизнеса в рамках Проекта «КоронаФОМ» Фонда «Общественное мнение» (завершен в конце марта 2021 года), можно говорить о некоторых общих тенденциях. Прежде всего за "средней температурой по больнице" скрываются очень неодинаковые данные о самочувствии отдельных бизнесов. Так, примерно 15 процентов владельцев малого бизнеса вообще не зафиксировали никаких негативных последствий от пандемии коронавируса. У кого пандемия вызвала самые серьезные затруднения? У предприятий в экономике впечатлений (туризм и развлечения, общественное питание, гостиничный бизнес и т.д.), у тех предпринимателей, клиентами которых является преимущественно население, домашние хозяйства, у владельцев бизнеса, который демонстрировал снижение экономических показателей еще до начала пандемии.

Наконец, хуже всего чувствовали себя бизнесы, владельцы которых имеют только среднее образование и характеризуют себя как лица с невысоким уровнем материального благосостояния. Далее оказалось, что очень по-разному повели себя бизнесы в таких "умных" видах деятельности, как образование, культура, наука, – среди них самых большой разброс оценок влияния пандемии, от "никак не повлияла" до "повлияла очень негативно". А ведь, казалось бы, это бизнесы в таких видах деятельности, которые подразумевают высокую гибкость, адаптивность и креативность владельцев. В общем, малый бизнес у нас очень разный, и пандемия это только подтвердила.

Начиная с весны 2020 года и весь период "первой волны" государство оказывало поддержку малым и средним предпринимателям. Были ли эти меры эффективны?

Александр Чепуренко: Меры, предложенные правительством, оказали определенное влияние, отчасти помогли смягчить воздействие пандемии. Самой действенной среди них оказалась такая, как предоставление субъектам малого предпринимательства субсидий на выплату заработной платы. Однако не все острые проблемы были купированы предпринятыми мерами. Прежде всего поддержка предоставлялась малым предприятиям в так называемых наиболее пострадавших отраслях. Но какие из них наиболее пострадали, выяснилось только с течением некоторого времени, так что изначально это был список, составленный исходя из некоторых общих представлений и первых – не всегда верных – фактических данных. Многие из реально пострадавших бизнесов оказались от такой поддержки отрезанными. Далее, конечно, многие из этих мер не решали вопрос, а лишь отодвигали его решение в будущее (это касается в основном предоставления различных отсрочек). Ну хорошо, сегодня мне не надо выплачивать кредит или погашать недоимку по налогам, но завтра льготный период кончится, а обороты далеко не восстановились, да и прочих проблем набрался ворох, и как быть тогда?

Кроме того, ряд серьезных проблем не был урегулирован – возьмем, например, ставки аренды. Бизнес-центр закрыт, клиенты сидят по домам, а арендную плату надо вносить! Конечно, многие владельцы бизнес-недвижимости пошли на переговоры с представителями малого бизнеса из числа арендаторов, но в лучшем случае это привело к перекладыванию долгов с арендаторов на владельцев недвижимости и возникновении неплатежей уже с их стороны. Видимо, региональным властям и властям мегаполисов можно было пойти на выпуск каких-то ценных бумаг под залог акций компаний, владеющих бизнес-центрами и другими объектами, арендуемыми малым (и не только малым) бизнесом, а эти ценные бумаги продать на открытом рынке или разместить в банках, чтобы таким образом оплатить долги малого бизнеса перед арендодателями, а этим последним таким образом получить ресурсы для оплаты жилищно-коммунальных платежей и налогов. Короче говоря, подумать о сложных финансовых механизмах расшивки цепочки задолженностей и неплатежей, а не просто предоставить отсрочку по оплате налогов и т.п. Наконец, в период пандемии не были предприняты шаги по отмене или как минимум замораживанию вступления в действие решения об отмене одного из важных для многих субъектов малого предпринимательства налоговых режимов, существовавших более 20 лет, – единого налога на вмененный доход. Несмотря на ряд очевидных его слабостей с точки зрения налоговых органов, для самого малого бизнеса этот простой в администрировании режим был одной из значимых форм господдержки. Сама необходимость переходить на иные налоговые режимы в период пандемии стала еще одним стрессом для многих предпринимателей.

Насколько сами представители малого и среднего бизнеса удовлетворены поддержкой государства?

Александр Чепуренко: Эта поддержка дошла далеко не до всех. Общероссийский народный фронт (ОНФ) в конце мая 2020 года провел опрос малых предпринимателей.

Чуть более половины (52 процента) опрошенных указали, что их организации относятся к перечню пострадавших отраслей. Из этой примерно половины 78 процентов обращались или видели необходимость в обращении за получением субсидии. Оформить ее смогли только 54 процента (т.е. от общего числа опрошенных – порядка 25 процентов).

С банками картина была гораздо хуже: 51 процент запрашивали или хотели бы запросить кредит для выплаты зарплат по ставке 0 процентов, 42 процента – кредит по ставке 8,5 процента. Но 74 процента получили отказ в оформлении льготного кредита по ставке 0 процентов, и еще больше (87 процентов) – отказ в оформлении кредита под 8,5 процента. А в самое последнее время правительство вознамерилось пересмотреть программу льготного кредитования малого бизнеса. В частности, государственное субсидирование банков на выдачу дешевых займов строительным компаниям предлагается снизить втрое, максимальную сумму кредита для малого бизнеса урезать с 2 млрд до 500 млн рублей, а сроки кредитов на пополнение оборотных средств – сократить до одного года. В любом случае поддержку в период пандемии получили далеко не все, и даже при том, что она постепенно сокращается, все же таких оказалось на порядок больше, чем в допандемийное время.

Для сравнения следует помнить, что по итогам проверки Счетной палатой РФ того, как реализуется Национальный проект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» со стороны Корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства, выяснилось, например, что с 2015 по 2020 год координируемые Корпорацией участники в рамках Национальной гарантийной системы (НГС) предоставили поддержку более 34 тысячам субъектов МСП, т.е. менее 1 процента от их среднегодового количества за указанный период. Судя по данным разных опросов, среди владельцев малого бизнеса распространены три оценки тех мер поддержки, на которые пошло государство. Одни считают ее совершенно неадекватной понесенным бизнесом потерям, другие цинично говорят о том, что лучше было получить хоть что-то, чем не получить ничего, третьи заявляют, что никогда государству не доверяли и на него не надеялись, а потому совершенно не удивлены тому, что меры поддержки не вполне соответствовали ожиданиям малого бизнеса. В целом, уровень доверия малого бизнеса к государству, и без того не очень высокий, в ходе пандемии и сопряженных с ней испытаний для малых предпринимателей как минимум не вырос. Самой распространенной, по моим наблюдениям, позицией в отношении государственной политики со стороны малых предпринимателей является такой тезис, который повстречался мне в одной из групп в соцсетях: «Не надо нас "поддерживать" – снизьте налоги, ограничьте административное давление и штрафы. В конце концов, смажьте свою "регуляторную гильотину"!»

Как показал опрос, проведенный Институтом социальной политики НИУ ВШЭ, в 2020 году в способность "изменить обстоятельства своей жизни к лучшему" верили 30 процентов опрошенных – на 8 процентов больше, чем в 2016 году. Среди верящих в свои силы много ли представителей малого бизнеса, по вашим ощущениям?

Александр Чепуренко: Вообще говоря, люди, которые идут на создание бизнеса, как правило, относятся к числу тех, кто готов принимать на себя удары и самостоятельно выкарабкиваться из трудностей. Поэтому полагаю, что число верящих в способность изменить свою жизнь к лучшему среди малых предпринимателей было как минимум не ниже, чем среди всего населения. Однако нельзя не заметить, что, согласно данным уже упомянутого мной опроса «КоронаФОМ», доля тех, на бизнес кого пандемия оказала самое негативное влияние, среди стартаперов оказалась выше, чем среди владельцев бизнеса со стажем. Начинать бизнес вообще много труднее, чем вести его по налаженной траектории, и коронавирус, видимо, стал серьезным дополнительным риском для этих отважных людей.

Удар по малому бизнесу нанес и обвал рубля, из-за чего покупательная способность населения, и без того невысокая, упала еще ниже. Насколько серьезные потери понес этот бизнес из-за курса российской валюты?

Александр Чепуренко: Малый бизнес, работающий с населением (прежде всего мелкорозничная торговля и услуги), пострадал как от сокращения доходов населения, так и от удорожания ряда товаров на мировом рынке. Ведь малый бизнес часто является звеном цепочки торговли товарами, производимыми за рубежом или из комплектующих, поставляемых из-за рубежа, и поэтому он в условиях снижения курса рубля оказался в тяжелой ситуации. В отличие от крупных торговых сетей, малый бизнес не может долго сдерживать рост издержек, не может добиваться от поставщиков серьезных скидок или отсрочек. В любом случае, 14 процентов малых предпринимателей заявили о том, что пандемия привела к росту издержек, а о снижении доходов бизнеса сказали 33 процента респондентов "КоронаФОМ". Это означает, что далеко не все транслировали рост цен закупок по цепочке и заложили их в цены своих товаров и услуг. Значительную часть "ценового удара" малый бизнес принял на себя.

В качестве одной из мер поддержки бизнеса правительство ввело мораторий на проведение проверок с 1 апреля по 31 декабря 2020 года, который был продлен до конца 2021-го. Можно ли сказать, что этот маховик сбавил обороты?

Александр Чепуренко: Давно известно, что сокращение административной нагрузки – одно из основных средств оказать малому бизнесу серьезную поддержку. Известны и рецепты: это "регуляторная гильотина", что может отменить сотни и тысячи устаревших регламентов и ГОСТов. Но очень трудно рубить головы Гидре… 31 декабря 2020 года кабинет министров принял постановление № 2467. В нем утвержден перечень из 1275 нормативных правовых актов, которые подлежат отмене.

Это значит, что из 9 тысяч устаревших нормативных актов "регуляторная гильотина" после нескольких лет интенсивного труда успела отсечь только 1275 штук, т.е. примерно 15 процентов. Хорошо уже то, что в рамках внедрения "регуляторной гильотины" с июля 2021 года будут существенно изменены процедуры проверок бизнеса. Во-первых, разные административные органы не смогут больше проверять соблюдение одних и тех же требований. Во-вторых, все проверки будут отражаться в информационной системе, так что проверяющие смогут следить за проверкой в режиме реального времени онлайн. В-третьих, выбор профилактических и контрольных мероприятий, их содержание и объем, будут зависеть от оценки рисков причинения вреда (ущерба) охраняемым законом ценностям, т.е. начнет внедряться риск-ориентированный подход к контролю за предпринимательской деятельностью. В-четвертых, оценка эффективности деятельности контрольного органа больше не будет зависеть от числа и объема выписанных штрафов, что должно привести к сокращению как числа проверок, так и наложенных штрафов.

Александр Чепуренко – доктор экономических наук, руководитель департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Родился в 1954 г. в Москве. Окончил экономический факультет МГУ в 1977 г. С 1991 по 2004 г. – один из руководителей Российского независимого института социальных и национальных проблем, с 2004 г. – профессор в Высшей школе экономики и одновременно – главный научный сотрудник в Институте социологии РАН. Один из ведущих отечественных специалистов в области исследований предпринимательства и малого бизнеса, неоднократно выступал в массовой печати по проблемам российского предпринимательства и политики в отношении малого бизнеса. Считает, что современное Российское государство задвинуло развитие малого бизнеса на обочину, и связывает это с серьезными изменениями социально-экономической природы постсоветского общества в России. Много публикуется в России и за рубежом по проблемам трансформации постсоветских обществ и роли в ней предпринимательства.

Источник: «Российская газета»