Финансовые последствия пандемии по типам поселений

Пандемия по-разному протекает в разных типах поселений. Сильнее ее присутствие ощущается в поселениях с наиболее высокой плотностью населения – мегаполисах, нежели в менее плотном в социальном отношении пространстве – селах. В этом сюжете рассмотрим, как экономические последствия пандемии переживаются жителями столицы, других городов-миллионников и сел*. Мы сфокусируемся на них, потому что в поселениях с меньшим числом жителей (кроме сел) разница в восприятии финансовых проблем из-за пандемии не столь контрастна (и информация о них есть в наших сюжетах о динамике материального положения россиян).

Москвичи входили в пандемию с чуть большими ресурсами, нежели остальные россияне. Однако именно столица приняла на себя первый удар. И именно жители Москвы – особенно в начале эпидемии – переживали финансовые трудности тяжелее, чем население в среднем. Тем не менее москвичи смогли довольно быстро адаптироваться к пандемическим изменениям, и у них, по сравнению с остальными россиянами, для этого было больше всего возможностей: именно в столице самая большая доля высококвалифицированных работников (которые не потеряли работу, но были переведены на удаленку), здесь же больше всего относительно обеспеченных. Кроме того, треть населения Москвы составляют пенсионеры, которых, учитывая гарантированный доход и в принципе относительно высокий уровень пенсий в городе, экономические последствия коронавируса касались меньше, чем «среднестатистического» россиянина. 

Доля говоривших о снижении доходов среди москвичей в апреле 2020 года (53%) мало отличалась от всех опрошенных (51%). Одним из самых сложных периодов для столичных жителей, помимо самого начала пандемии, оказался январь 2021 года, когда этот показатель, опустившийся в октябре 2020 года до 40%, вновь поднялся до 53%, в то время как в среднем по населению он, напротив, опустился до минимальных к тому моменту 40%. Эта январская «паника», одной из причин которой стали вновь введенные ограничения на все время новогодних каникул, быстро улеглась. Далее, несмотря на неравномерную динамику показателя потерявших в доходах, в среднем он оставался примерно на том же уровне, что и по всему населению.

Доля вынужденных экономить больше, чем до пандемии, среди москвичей была выше среднероссийской только в определенные периоды. В частности, в январе 2021 года она резко выросла – до 49% (в то время как в среднем по всем опрошенным она составляла только 40%) – одновременно с долей жаловавшихся на снижение доходов. Другим таким периодом стал июнь – июль 2021 года, когда тревожность в оценках динамики доходов и жалобы на необходимость усиления экономии среди москвичей вновь выросли, причем в существенно большей степени, чем по населению в среднем (но меньше, чем зимой), что на этот раз также было связано с ограничительными мерами, в первую очередь – на посещение мест общественного питания.

Жители остальных городов-миллионников испытывали финансовые трудности заметно чаще, чем «средний» россиянин и москвичи, на протяжении практически всей пандемии. Доля жалующихся на снижение доходов среди них в среднем была выше, чем по населению в целом, на 5 п. п., доля усиливших экономию – на 4 п. п.

Особенно сложными по сравнению с населением в среднем для жителей городов-миллионников оказались первые четыре-пять месяцев пандемии, когда разрывы долей жалующихся на падение доходов и на усиление экономии были заметно выше, чем по всем опрошенным. Так, доля экономивших в апреле 2020 года составила 50%, а в мае доля потерявших в доходах достигла 59% – оба значения были максимальными среди всех типов населенных пунктов за весь рассматриваемый период. До конца лета 2020 года наблюдалось плавное снижение обоих показателей, однако они все равно оставались выше, чем по населению в среднем. В январе 2021 года, в отличие от москвичей, жители остальных мегаполисов не отмечали ухудшения ситуации с доходами (но тогда скорее москвичи вели себя нетипично). При этом разрыв в долях усиливших экономию между жителями миллионников и населением в целом с декабря 2020 года по февраль 2021 года увеличился. Следующим напряженным периодом оказался апрель – май 2021 года, когда жалобы на потери в доходах по населению сокращались, а среди жителей миллионников, наоборот, наблюдался их парадоксальный рост (и рост доли усиливших экономию). В августе 2021 года о снижении доходов говорили 42% проживающих в мегаполисах (выше на 9 п. п. относительно населения в среднем), о вынужденной экономии – 43% (выше на 10 п. п. относительно населения в целом, и это максимальный разрыв за время пандемии). К ноябрю 2021 года эта доля снизилась до 38%, притом что доля потерявших в доходах осталась высокой – 41% (при 34% среди всех опрошенных).

Сельские жители переживали пандемию легче, чем жители населенных пунктов других типов, на протяжении всего рассматриваемого периода. В этой группе доля говоривших о снижении доходов сократилась с 46% в апреле 2020 года до 25% в сентябре 2021 года, а доля усиливших экономию – с 40 до 28%. В среднем в течение пандемии оба показателя были ниже, чем по населению в целом, на 5 п. п. и 3 п. п. соответственно. 

Наиболее сложными периодами для жителей сел стали вторая половина осени и вторая половина лета 2020 года, а также ноябрь 2021 года, когда доли негативных оценок изменения доходов и экономии поднялись до средних по всем опрошенным уровней и даже несколько превысили их. Здесь картина динамики показателей напоминает ситуацию с неработающими пенсионерами (которых среди сельчан, кстати, немало) – рост показателей в эти периоды, похоже, связан с более острым переживанием инфляции.

Тем не менее сельчан в меньшей степени затронули проблемы с потерей занятости и трудовых доходов (во всяком случае, они говорили об этом существенно реже горожан). Это обусловлено, с одной стороны, высокой долей в селах неработающих пенсионеров и низкой – занятого населения. С другой стороны, в сельскохозяйственной отрасли вводилось заметно меньше ограничений на осуществление экономической деятельности. Несмотря на приведенные выше данные о динамике оценок доходов, нельзя однозначно говорить, что сельские жители совсем не почувствовали экономических последствий пандемии.

______

Приведены доли выбравших ответ «снизились» на вопрос «За время, прошедшее с начала эпидемии, ваши доходы, доходы вашей семьи выросли, снизились или не изменились?».

______

Приведены доли выбравших ответ «больше» на вопрос «Вы, ваша семья сейчас стараетесь экономить, ограничивать траты больше, чем до эпидемии, меньше или в той же мере, что и раньше?».

______

*Оговоримся, что наше разделение переживаний экономических последствий пандемии в зависимости от размера населенного пункта само по себе достаточно условно – пандемия зачастую довольно остро протекала и в определенных местах с меньшей численностью или плотностью населения (да и не во всех мегаполисах одинаково сильно) ввиду социокультурных или экономических особенностей жизни в них. Например, в самом начале коронакризиса острейшая ситуация сложилась в Дагестане (и в среднем на Северном Кавказе), хотя и численность, и плотность населения там несравнимы с мегаполисами. (См. раздел 5.4 книги «Социология пандемии. Проект коронаФОМ». М.: Институт Фонда Общественное Мнение (инФОМ), 2021. С. 141-146.) Однако даже такое, условное выделение разных типов поселений позволяет показать, как по-разному переживается в них пандемический кризис.

__________________

Источник данных 

Всероссийский опрос населения 18 лет и старше. С 17 апреля по 10 июля 2020 года ежедневно опрашивались 450 респондентов, далее – по 300 респондентов. Метод исследования: телефонный опрос. Данные с 17 апреля по 20 сентября 2020 года объединены помесячно, в остальные периоды – за пять дней.